Леди-наследница - Страница 41

— Что такое?

— Ничего.

Выходя из кареты и поднимаясь на крыльцо, Уиннифред приклеила на лицо безмятежное выражение. Последовал обмен представлениями, поклонами и реверансами, последний из которых, по мнению Уиннифред, она выполнила вполне даже ничего. Как и следовало ожидать, миссис Ховард слегка посуетилась вокруг Гидеона, продемонстрировала умеренную вежливость в отношении Лилли и растянула рот в некоем подобии улыбки, гораздо больше напоминающей оскал, когда обращалась к Уиннифред.

Несмотря на то что за эти годы она очень редко встречалась с миссис Ховард, Уиннифред была совершенно уверена, что с каждым разом маленькие глазки соседки становились все меньше. Птичьи глаза-бусинки, подумала она и взглянула на павлинье перо. Как подходяще.

— Мисс Блайт, — чопорно проговорила миссис Ховард. — Как приятно, что вы почтили нас своим присутствием.

— Я тоже ужасно рада, — продекламировала Уиннифред в точности так же, как, по настоянию Лилли, с дюжину раз проделала в карете.

Последовало целых пять секунд неуклюжего молчания, и оно продлилось бы еще дольше, если б от дальнейшего обмена любезностями Уиннифред не спасло прибытие новых гостей.

Когда они двинулись из холла в гостиную, Лилли прошептала ей на ухо:

— Молодец, Фредди.

Уиннифред почти не слышала ее и едва замечала обстановку в холле и гостиной. Ее внимание было целиком сосредоточено на гостях. Их было с дюжину, в основном те, в ком она узнала дорогих друзей миссис Ховард и еще две леди, которых она никогда не видела.

Неудивительно, что две незнакомки были единственными гостями, которые после представления не оглядывали Уиннифред сверху донизу, словно ярд муслина, который они не собираются покупать.

Она приседала до тех пор, пока не заболели ноги, повторяла «приятно с вами познакомиться», пока не одеревенел язык, и вознесла безмолвную благодарственную молитву за то, что обед был объявлен до того, как кто-нибудь попытался вовлечь ее в настоящий разговор.

Уиннифред проследовала за остальными гостями в столовую, очень надеясь, что будет сидеть рядом с Лилли или Гидеоном или, если повезет, между ними обоими. Но ее усадили между пожилым джентльменом, от которого воняло чесноком и имя которого она не могла вспомнить, и свекровью миссис Ховард, миссис Кресс, тучной седовласой дамой, которая ходила с тростью и носила на шее не по моде пышные — что знала даже Уиннифред — кружева.

К счастью, джентльмен, похоже, был не склонен вести беседу, а миссис Кресс оказалась одной из тех гостей, кто приветствовал ее с теплой и открытой улыбкой. Уиннифред подумала, что могла бы попытаться завести с миссис Кресс вежливый разговор… или просто помалкивать во время обеда.

У миссис Кресс было другое мнение.

— Мисс Блайт! Мисс Айлстоун поведала мне, что вы едете в Лондон. Такая неожиданная удача, моя дорогая! Как же это случилось?

Дюжина пар глаз тут же обратилась на Уиннифред.

— Я…

Фредди сглотнула и перевела взгляд с Лилли на Гидеона. Как ответить на такой вопрос, не поставив в неловкое положение семью Гидеона, и не отказаться отвечать, не поставив в неловкое положение миссис Ховард и, что важнее, себя?

К счастью, Гидеона вопрос не смутил.

— Это длинная и запутанная история, — сказал он миссис Ховард. — Мы не станем обременять вас подробностями.

— Но вы должны рассказать нам, как познакомились с нашей дорогой мисс Блайт, — настаивала миссис Ховард. — Мы понятия не имели, что у нее есть друзья в Лондоне.

— Она тоже. Наша дружба недавняя.

— Ох, расскажите же!

Сейчас Гидеон выглядел непринужденным, но Уиннифред ясно помнила его первый день в Мердок-Хаусе и как неприятно ему было рассказывать о преступлениях своей мачехи.

Фредди торопливо заговорила, опередив Гидеона:

— Покойный лорд Энгели был очень великодушен, оставив мне наследство в память о короткой дружбе с моим отцом.

— После смерти? — встряла миссис Ховард. — Конечно, дареному коню в зубы не смотрят, но почему же он не позаботился о вас при жизни?

— Он лишь недавно узнал о моем существовании. Мой отец предпочитал обсуждать спорт и лошадей, а не семью.

Это признание было встречено деликатными покашливаниями и многозначительным переглядыванием гостей.

Миссис Кресс была, похоже, единственной, кто не замечал происходящего за столом безмолвного разговора. Она весело хмыкнула, отчего кружева вокруг ворота заколыхались.

— Мои старшие внучатые племянники точно такие же. Уехали в Лондон уже два десятка лет назад. И ни слова от них, кроме как на Рождество, и при этом целых три страницы с разглагольствованиями про свои клубы и лошадей. Такие милые мальчики, но, клянусь, если б закон дозволял, они променяли бы меня на добрую пару и допуск в «Уайте». — Она снова усмехнулась и взмахнула своим бокалом в сторону Гидеона: — Вы, джентльмены, ужасные создания. Нам не следует иметь с вами ничего общего.

— Верно, — согласился Гидеон. — Но тогда вам придется танцевать друг с другом и сочинять стихи самим себе.

Гости рассмеялись, и вскоре разговор вылился в легкомысленный список причин, по которым леди вопреки здравому смыслу продолжают водить компанию с джентльменами. Уиннифред подумала, что никто среди них не пожелал указать на явную пользу продолжения рода, но почла за лучшее оставить это мнение при себе.

Остаток трапезы прошел без эксцессов. Единственной странностью, отмеченной Уиннифред в последующие три часа, была склонность миссис Кресс жевать, то и дело глазея на нее. Потому Фредди не удивило, когда миссис Кресс приложила все усилия, чтобы увести ее в сторону от других гостей, едва дамы удалились в гостиную.